Огонь по людям в Киеве в феврале 2014 года велся из зданий, контролировавшихся представителями «майдана», заявил в пятницу бывший глава МВД Украины Виталий Захарченко, выступая в Дорогомиловском суде.
По словам Захарченко, МВД Украины предпринимало все меры для того, чтобы установить огневые точки, откуда велся огонь по людям.
«Наши подразделения (спецподразделение „Сокол“, спецподразделение „Беркут“, подразделение внутренних войск „Омега“) были нацелены на выявление и задержание, и, при необходимости, обезвреживания тех лиц, которые применяли огнестрельное оружие. Но установить таких лиц на тот момент им не удалось по той причине, что фактически вся территория, откуда велся прицельный огонь, контролировалась силами „майдана“. Это помещение консерватории, помещение гостиницы „Украина“, это помещение, находящееся в том квартале», — сказал он.
Экс-глава внутренних войск Украины Станислав Шуляк ранее заявлял, что огонь по участникам «евромайдана» в Киеве велся с территории, которую контролировали митингующие.
ПОЛНАЯ ЗАПИСЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ В. ЗАХАРЧЕНКО:
СТЕНОГРАММА ВЫСТУПЛЕНИЯ В. ЗАХАРЧЕНКО:
Судья: Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Представьтесь, пожалуйста.
Захарченко: Захарченко Виталий Юрьевич
Судья: Дата и место рождения?
Захарченко: 20 января 1963 года рождения, город Константиновка Донецкой области.
Судья: Паспорт, пожалуйста
Захарченко: Пожалуйста. Я остаюсь гражданином Украины, но получил и гражданство Российской Федерации
Судья: напоминаю статью 39 УК РФ, согласно которой гражданское судопроизводство ведется на русском языке – государственном языке РФ. Лицам, участвующим в деле и не владеющим языком РФ обеспечивается право давать объяснения и выступать, а так же подавать жалобы на родном языке или на языке общения. Русским языком Вы владеете?
Захарченко: Да
Судья: В переводчике не нуждаетесь?
Захарченко: Нет
Судья: Также я Вам напоминаю, что Вы должны дать суду правдивые показания об обстоятельствах, известных Вам по делу, и Вы не вправе отказаться от дачи показаний на основании, предусмотренном статьей 69 УК РФ. Так же суд предупреждает Вас об ответственности за отказ от дачи показаний, а так же за дачу заведомо ложных показаний. И разъясняю Вам статью 51 Конституции РФ, согласно которой никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга, близких родственников, кроме как в случаях, предусмотренных законом. Права, обязанности и ответственность Вам понятны?
Захарченко: Да
Судья: Теперь распишитесь… По какому делу Вы привлечены в качестве свидетеля, Вам известно?
Захарченко: Да, конечно. По заявлению Владимира Николаевича Олейника
Судья: Виталий Юрьевич, у Вас неприязненных отношений с заявителем, с заинтересованными лицами по делу не имеется?
Захарченко: Нет
Судья: Скажите, пожалуйста, в рассматриваемый период времени, где Вы работали, в какой должности?
Захарченко: Я в 2010 году был назначен на должность руководителя налоговой службы, а с 7 ноября 2011 года я был представлен личному составу Министерства Внутренних дел в качестве министра внутренних дел Украины
Судья: Владимир Николаевич, задавайте вопросы свидетелю по Вашему ходатайству.
Олейник: Спасибо, Ваша Честь. Виталий Юрьевич, скажите, пожалуйста, что Вы знаете о событиях 2013—2014 года и подготовки к этим событиям?
Захарченко: Ваша Честь, если позволите, я вначале хотел бы охарактеризовать некоторую оперативную обстановку, сложившуюся на момент назначения меня министром внутренних дел для того, чтобы был более понятен мой ответ на вопрос Владимира Николаевича.
Значит, на момент моего назначения на Украине сложилась довольно сложная оперативная обстановка. Наблюдался рост протестных акций, уличных, прежде всего. К примеру, это могли быть акции так называемого «налогового майдана». После того, как в государстве президент объявил о проведении целого ряда реформ, прежде всего, конституционной реформы — он организовал проведение конституционной ассамблеи, проведении реформ в налоговом законодательстве, реформирование криминально-процессуального законодательства, реформирование судебной системы, реформирование правоохранительной системы, — у его политических оппонентов это выбивало их некоторые политические аргументы, которые они использовали в своей предвыборной агитации на Украине. Тот курс, который был заявлен политически президентом и Партией Регионов, а также коалицией в Верховной Раде, говорил о некотором качественном изменении общества на Украине. Оппозиция попыталась раскачать ситуацию на Украине и не допустить проведение реформ.
В связи с этим активизировались радикальные группировки и произошел ряд серьезных тяжких преступлений на Украине. Например, в Киеве был убит судья отцом и сыном Павличенко. Эти два человека входили в группировку так называемых футбольных фанатов Динамо. И футбольный клуб Динамо, ультрас, это такое крыло болельщиков, они начали активизировать свою деятельность в защиту Павличенко, обвиняя правоохранительную систему в якобы незаконных действиях при их задержании. Это поддерживалось в средствах массовой информации. На мой взгляд, важно обратить внимание, что на тот момент средства массовой информации на Украине в основе своей принадлежали финансово-промышленным группировкам известных олигархических кланов.
Так же было совершено убийство майора милиции в селе Семиполки в Киевской области. Было организовано проведение ряда террористических актов в областях Украины — в Киевской, в Запорожской области. Это известное дело так называемых «васильковских террористов», организатором которого был Мосийчук, который впоследствии стал народным депутатом Украины.
Судья: Свидетель, я Вас прерву, Вы письменными материалами не можете пользоваться при даче показаний. Только в той части, где цифры и даты.
Захарченко: Хорошо, Ваша честь. Значит, таким образом, обстановка была довольно сложная и характеризовалась тем, что организовывались массовые протестные акции, на мой взгляд, после подписания документов — акта по европейской ассоциации и зоне свободной торговли — после этого активизировались массовые акции на Украине.
21 ноября оппозиционными политиками были выведены на массовые протестные акции группы людей на две площади – на Европейскую площадь и на площадь Независимости. Вышли студенты с акциями в поддержку подписания соответствующих документов о евроинтеграции и евроассоциации Украины. В первые же дни нам, как правоохранителям стали очевидны факты присутствия на акциях неких радикальных группировок. Они выделялись в группе людей своей организацией, своей униформой, соответствующими знаками различия.
24 ноября партия «Свобода» организовала так называемую мирную, как они называли, ходу, то есть мирную акцию движения в сторону Кабинета Министров, в сторону Верховной Рады по улице Грушевского. Фактически это была первая силовая акция, направленная на захват Кабинета Министров. Во время проведения этой акции возле Кабинета Министров милицией осуществлялась охрана общественного порядка, в том числе для обеспечения правопорядка были привлечены силы спецподразделения «Беркут». Радикалы напали на милиционеров, которые занимались охраной обществ порядка, применили при этом противоправные методы, слезоточивый газ, дубины, цепи, сломали шлагбаум и трубой диаметром около 100 мм наносили удары по правоохранителям. Нами были замечены в этой толпе радикалов люди, которые относились к партии «Свобода», в то время они проявляли довольно сильную активность. И так же в группе вот этих радикалов была замечена журналистка Татьяна Черновол. Данный факт противоправных действий был зарегистрирован в Едином реестре правонарушений и начато расследование.
Следующая провокация, организованная радикалами, была 25 числа, когда радикалы напали на авто СБУ, которое занимался мониторингом радиоэфира с целью предотвращения каких либо противоправных действий, том числе террористических актов на Европейской площади. Там было большое количество митингующих, которые этот автомобиль выявили и захватили. Тут же в этих акциях принимала участие Татьяна Черновол, которая камнем разбила люк в автомобиле, забралась внутрь, и впоследствии было совершено нападение на сотрудников службы безопасности Украины. Была реальная угроза их жизни и здоровью, поэтому СБУ обратилась в киевский Главк с просьбой оказать содействие и помощь в освобождении сотрудников службы безопасности. Помощь была оказана и эти люди были освобождены.
27 числа впервые я проинформировал общественность, и на сайте Министерства внутренних дел была размещена информация, о том, что радикалы готовятся к захвату власти. Эта информация была в открытом доступе. Я сообщил, что идет подготовка снова к захвату правительственных зданий.
В ночь с 29 на 30 число произошли события, на которых я хотел бы остановиться отдельно. Мне кажется, это важный момент, потому что это впоследствии было использовано, как повод, для того, чтобы вывести большие массы людей на протестные акции. 29 числа акции в Киеве, организованные оппозиционными силами, фактически начали затухать. Люди начали самостоятельно покидать центральные площади, а те, кто приезжали из других областей, начали выезжать за пределы города. Студенты, которые принимали активное участие в акциях, заявили, что они свои акции заканчивают самостоятельно и расходятся. Все студенты были сконцентрированы в основе своей на площади Независимости, то есть на Майдане, и в этом районе было сцена, где выступала певица Лыжичко, они начали демонтировать сцену самостоятельно и начали расходиться.
Ближе к полуночи фактически акции закончились. Мне поступили доклады от начальника киевской милиции о том, что акции сворачиваются, что продлена работа киевского метрополитена и люди покидают территорию Майдана Независимости. На этой площади находилось еще какое-то количество представителей милиции, но все шло к тому, что действительно акция закончилось. Я обменялся информацией с председателем СБУ Якименко Александром Григорьевичем по закрытой связи. Он находился на своем рабочем месте, и я находился на своем рабочем месте в своем кабинете. И он подтвердил, что акции действительно заканчиваются. Мы обменялись нашими планами. Он сказал, что собирается поехать отдохнуть, потому что с 21 числа фактически беспрерывно находился на рабочем месте, я ему сказал, что так же находился беспрерывно на рабочем месте. И после этого я еще раз связался с начальником киевской милиции, на то время обязанности руководителя киевской милиции исполнял Коряк Валерий Владимирович. Он мне еще раз подтвердил, что студенты расходятся с площади.
После 2-х часов ночи, ближе к 3-м я выехал из кабинета домой и уже рано утром узнал о том, что произошло некое столкновение, провокация на майдане. Вначале это было предоставлено в СМИ, что избили студентов, а в последствии установили, что фактически это была провокация, организованная «Правым сектором». Они спровоцировали нападение на коммунальное предприятие, которое привезло оборудование для монтирования новогодней елки. После того, как произошло это нападение, коммунальная служба пригласила представителей райотдела для того, чтобы составить соответствующие документы. На них так же было совершено нападение со стороны радикалов и руководство райотдела обратилось за помощью к руководству киевского Главка. Киевский Главк направил спецподразделение «Беркут» для того, чтобы навести правопорядок на площади. Когда приехал «Беркут», в отношении сотрудников милиции начали применять слезоточивый газ, в них полетели камни, горящие палки, бревна. Работники милиции приняли решение пресечь противоправные действия. Произошел конфликт, в ходе которого часть сотрудников получили телесные повреждения. Был задержан ряд лиц, которые устроили провокации. Было установлено, что средний возраст протестующих был около 40 лет, но СМИ начали транслировать информацию, что милиция избила студентов. И после этого информационного вброса в обществе возникло напряжение и люди в поддержку якобы избитых студентов начали массово выходить на площадь. И 1-го числа в центр города Киева вышло большое количество демонстрантов. Я почему так подробно на этом остановился, потому что по данному факту проводили очень глубокую всестороннюю проверку, открытую коллегию, этим фактом заинтересовались иностранные представители, в том числе посол США Пайетт. Он вместе с послом ЕС Яном Томбинским настоял на встрече со мной. Они прибыли в МВД на личную встречу, которая была организована в соответствии с процедурой через департамент МВД и МИД, встреча проходила и фиксировалась протокольно. В ходе этой встречи мы объяснили, что произошло, почему милиция действовала так, сказали им, что мы начали проводить собственное служебное расследование этого факта. Так же соответствующие материалы были зарегистрированы в Едином реестре для проведения дальнейшего расследование, было ли превышение полномочий и сотрудники будут привлечены к ответственности. Мы даже демонстрировали некие кадры, как действует полиция в ЕС в США, на что был дан ответ, что вы не сравнивайте себя с разными странами, и что эти примеры здесь не уместны, полиция должна вести себя сдержанно и не должна применять силу. Мы объяснили, что силы не выходили за рамки предусмотренного законодательства, но, вместе с тем, со стороны иностранцев было однозначная позиция, что правы были демонстранты. Несмотря на то, что мы объясняли, что это представители радикальных структур, которые прибыли в центр Киева, чтобы организовывать, не просто участвовать в акциях, а организовывать подобные противоправные акции и провоцировать сотрудников милиции на применение силы. Наши объяснения не брались в расчет.
На следующий день оппозиционные силы призвали народ к массовым протестам, и на улицу, по нашей информации, вышло порядка 100 тыс. чел. По оценке оппозиционных политиков и их информационных центров, они ввели на улицу до полумиллиона человек. В ходе марша, устроенного на Крещатике, был захвачен ряд административных зданий — здание Киевской городской администрации, здание Профсоюзов, ряд других административных зданий. Из вот этой группы товарищей, которые вышли на демонстрацию, особой агрессией отличалась молодежь в возрасте до 30 лет и чуть старше. Они захватили строительную технику, которая незаконно использовали впоследствии, а так же, вооружившись цепями, палками, битами, баллонами с газом, а так же масками, которые надевали на голову для того, чтобы их труднее было идентифицировать, они организованно двинулись в сторону Администрации Президента. В районе Администрации Президента службу по охране общественного порядка несли военнослужащие Внутренних Войск. В это время радикалов было приблизительно до 10 тыс. человек. В этой толпе находились люди с фотоаппаратами и видеокамерами, которые провоцировали сотрудников милиции, снимая их в упор, их лица, для того чтобы впоследствии идентифицировать. Это был один из методов запугивания и морального воздействия на сотрудников правоохранительных органов. В определенный момент в сотрудников Внутренних Войск полетели камни и бутылки с зажигательной смесью, брусчатка, огромные каменные глыбы летели в сотрудников ВВ. После чего их начали давить грейдером, который демонстранты незаконно захватили. Начали наезжать на сотрудников ВВ. Перед колонной сотрудников Внутренних Войск стояли стационарные щиты, которые могли воспрепятствовать прохождению радикалов. Но после того, как грейдером эти щиты были сломлены и разъяренная толпа их растащила, сотрудники остались фактически без защиты, и в это время в них полетели камни, их начали избивать мощными металлическими цепями, бросать в них коктейли Молотова и попадать непосредственно в сотрудников милиции. Руководство Внутренних Войск в соответствии с логистикой, подвезло легкие щиты, для того чтобы выдать бойцам ВВ, и обратилось в киевский Главк с просьбой о дополнительных силах для задержания радикалов. Было задействовано спецподразделение «Беркут» и часть радикалов была задержана. В ходе столкновения сотрудники милиции получили ранения различной степени тяжести, так же были травмированы часть людей из нападающих. Часть из них была задержана и проводилась соответствующая проверка.
В последующем, начиная со 2 числа, акции протеста только усилились, протестанты начали блокировать работу государственных органов власти и управления, прежде всего, Кабмин, а так же Администрацию Президента. Что происходило? Так называемая группа «автомайдана» переименованная так в начале акций протестов, оказывала нападение на сотрудников милиции при помощи техники, в нее входили такие фамилии, как Дзиндзя и Кадура. Они входили в группу людей, которая впоследствии влилась в «автомайдан». Эти люди блокировали транспортными средствами, а так же спецприспособлениями, «ежами», которые разбрасывали на дорогу, все подъезды к Кабмину. Автотранспорт по улице Грушевского, Институтской, Шелковичной останавливался таким противоправным способом, создавалась пробка, и люди с трудом могли прийти на работу. Кроме этого людей останавливали радикалы и угрозами заставляли не выходить на работу и не приступать к исполнению служебных обязанностей.
Это происходило на протяжении нескольких дней. Было принято решение ввести в правительственный квартал дополнительные силы из числа Внутренних Войск и подразделений, который были командированы к киевскому Главку для обеспечения правопорядка в Киеве. Это решение было принято в связи с тем, что были массовые выступления людей, и киевский Главк своими силами не справлялся с такой массой и не мог гарантировать в полной мере безопасность нахождения людей в центре города. Были прикомандированы часть сотрудники Внутренних Войск, часть спецподразделения «Беркут» и патрульно-постовой службы из других областей для обеспечения правопорядка в городе Киеве. В правительственный квартал была заведена эта часть сотрудников, которая по периметру организовала охрану общественного порядка и дала возможность функционировать органам власти. В ответ манифестанты начали активизировать свои действия в других районах Киева, а так же они начали возводить баррикады в центре Киева в районе Крещатика, улицы Грушевского, Институтской и т.д.
В это время нам стала поступать информация о том, что оппозиционеры стали открыто призывать людей вооружаться. Вначале это вооружение подразумевало под собой вооружение палками, битами, цепями, щитами. Но впоследствии это переросло в то, что на Майдан стало поступать и оружие. По нашей информации поступило огнестрельное боевое оружие. Сначала это были охотничьи ружья, потому что большое количество протестующих были охотниками. Впоследствии к ним присоединились и владельцы травматического оружия. Фактически майдан организовал незаконное военное образование под названием «самооборона майдана». Ее возглавил Парубий. К ним присоединилась часть людей со специальной военной подготовкой. Они организовали довольно быстро спец отряды, которые выполняли функции, связанные с задержанием сотрудников милиции, захвата в качестве заложников, и такие случаи были не единичные. Вооружая эти отряды и провоцируя сотрудников милиции, фактически они устраивали столкновения для того, чтобы поддержать свой боевой дух и настрой и организовывать мобилизацию майдана. Такие провокации устраивались чуть ли не ежедневно. В ходе задержания лиц, составления административных протоколов, расследования, активность на майдане начала угасать.
По предложению политиков, которые искали компромиссные решения, (я имею в виду политиков, которые были у власти), искалось какое то решение и выход из ситуации для того чтобы разрешить это политический кризис. Чисто силового варианта руководство страны не видело, потому что большое количество людей с Западной и Центральной Украины поддерживало манифестантов. Из этих областей приезжали люди собственным транспортом, автомобилями, поездами, электричками, ехали организованные автобусы для того чтобы участвовать в акциях протеста. И дальнейшие события подтвердили правильность логики наших рассуждений, потому что через какой то период времени начался массовый захват административных зданий в областях – захватывались и областные, и районные администрации, и подразделения МВД , и райотделы, а так же подразделения СБУ.
Я часть материалов, подтверждающие мои слова, после моего выступления хотел бы передать Владимиру Николаевичу для того, чтобы он мог приобщить их к делу. Эти материалы касаются того, как, начиная с 2006 года, на Украине проводились подготовка боевиков, где она проводилась, и какие тактические подготовки проводились, начиная от применения оружия, владения ножами, техникой, вплоть до проведения диверсионной работы. Так же я хотел бы передать Владимиру Николаевичу материалы, подтверждающие правоту заявления, касаемо радикальных организаций, которые действовали на территории Украины. Эти организации отчасти были легальны и зарегистрированные как общественно-политические партии, но впоследствии проявившие себя, как экстремисты, как люди принимавшие участие в незаконном свержении власти.
События, на мой взгляд, шли по нарастающей, несмотря на то, что президент инициировал встречи с оппозиционерами для того чтобы найти компромиссное решение, несмотря на то, что проводился ряд амнистий. Это были не вполне амнистии, а законы, для того чтобы достичь компромисса. В соответствии с этими законами лица, задержанные правоохранителями, освобождались от уголовной и административной ответственности. Подразумевалось, что будет прекращено их преследование, а соответственно, оппозиционеры примут меры для того, чтобы ввести в законное русло акции, которые проходили в Киеве. Но тем не менее это не находило компромисса, несмотря на заявления оппозиционных политиков. Я говорю о Тягнибоке, Яценюке, о Кличко, о том же Порошенко — это те люди, лидеры майдана, которые выступали публично со сцены майдана. Они делали на встречах правильные заявления и говорили о том, что они способны навести порядок, что прекратятся провокации сотрудников органов внутренних дел. Тем не менее, не смотря на то что власть шла на встречу, лица освобождались по команде генеральной прокуратуры, тем не менее, акции снова продолжали носить экстремистский радикальный характер, и вновь в сотрудников милиции летели камни и коктейли Молотова.
И в определенный момент появились жертвы. Мы этого, честно говоря, очень опасались, потому что те технологии, которые применялись на майдане, подразумевали, что органы внутренних дел примут жесткие меры по зачистке майдана, и что в ходе таких зачисток появятся жертвы. Наши опасения оправдались после того, как 19 января 2014 года радикалы приняли решение напасть на правоохранителей, которые обеспечивали правопорядок на улице Грушевского на подходах к Кабинету министров. А нападение это произошло после того как 16 января был принят ряд законов, на мой взгляд важных законов, предусматривающих ряд дополнительной ответственности для лиц, организовывающих массовые беспорядки. Тем не менее, в СМИ начали раскачивать новый хештег о том, что это якобы «диктаторские» законы. И против этих законов людей начали призывать снова выходить на массовые акции протеста. Количество людей увеличилось. И они начали вести себя агрессивно, несмотря на то, что до этого были приняты две амнистии об освобождении лиц, которые принимали участие в этих массовых беспорядках.
Судья: Свидетель, дайте возможность задать вопрос.
Олейник: Виталий Юрьевич, скажите, пожалуйста, Вы сказали о том, что во время подготовки к этим событиям существовал ряд экстремистских организаций, которые готовили диверсантов. Очень важно для суда, если Вы знаете, скажите название этих организаций.
Захарченко: Если Вы позволите, я воспользуюсь своими записями, чтобы я точно воспроизвел названия этих организаций. Справка довольно объемная, системная, с фотографиями и фамилиями. Итак, это были Всеукраинская организация «Тризуб» имени Степана Бандеры, Всеукраинская общественная организация «Украинская национальна ассамблея», Украинская националистическая солидарная организация, движение скинхедов, движение правых, красные и анархические скинхеды, всеукраинское объединение «Свобода», Социал-националистическая партия Украины, политическая структура «Братство», Социал-националистическая ассамблея «СНА», Украинская общественная организация «Патриот Украины». Кстати, эти лица впоследствии вошли в батальон, а потом в полк «Азов», который сегодня воюет на Донбассе, это отдельные лица, которые действовали на востоке Украины, мы их также здесь перечисляем и даем аналитику, в том числе подтверждается порядок подготовки.
Олейник: Еще один вопрос, Что вы знаете о событиях 18-21 февраля и особенно о расстреле и работников правоохранительных органов, мирных граждан, в том числе о снайперских расстрелах.
Захарченко: Значит, 18 февраля 2014 года — это кульминация развития агрессивных действий на майдане и в центре Киева. К нам поступила информация, что 18 числа было объявлена очередная мобилизация сил на Майдане и было объявлено шествие в сторону Верховной Рады. Были выстроены колонны, прежде всего, пошли радикалы, так называемого Правого Сектора, запрещенного в РФ, а так же радикалы, входящие в те организации, которые я перечислял. Количество радикалов было более 10 тыс. человек. Они представляли различные регионы Украины, в том числе Киев, Киевскую область. Кроме радикалов для массовки было использовано часть людей, которые принимали участие в акциях. Общее количество людей, которое двинулось в сторону ВР, превышало где-то 30 тысяч человек. Эта толпа направилась по улице Институтской в сторону ВР, метро Арсенальная и в сторону Дома офицеров. По ходу движения вначале никаких массовых беспорядков не было. До тех пор, пока на Институтскую не заступили отряды радикалов, которые зашли и начали устраивать массовый погром, начали громить первые этажи зданий. Это были и офисные, и жилые помещения, и торговые точки. Начали забрасывать камнями сотрудников Внутренних войск, о которые стояли по периметру правительственного квартала. Забили камнями какое то количество сотрудников, они получили тяжкие увечья, потом забросали коктейлями Молотова технику, при помощи которой сотрудники обеспечивали правопорядок. Техника сгорела, и они двинулись на улицу Липскую в район офиса Партии Регионов. Настроена агрессивно, толпа ворвалась в этот офис, побила окна и начала забрасывать коктейлями и камнями офис Партии Регионов. Я получил информацию из двух источником. Мне докладывал руководитель Киевской милиции, следующий доклад был от руководителя Внутренних войск о том, что они попытались выйти из правительственного квартала для того, чтобы оказать помощь гражданским лицам, которые находились в офисе Партии Регионов, но выйти они не смогли, так как их забили просто камнями, прутьями и палками. Попытка была пройти, насколько я помню, я точную цифру не гарантирую, но около 300 сотрудников пытались пройти к офису, но у них не получилось, так как была большая толпа и она не дала пройти сотрудникам органов. После этого мне был звонок от главы Администрации президента Клюева Андрея Петровича, это был встревоженный звонок с информацией о том, что сейчас могут погибнуть люди в здании офиса Партии Регионов. Я ему рассказал, что попытка закончилась неудачей, и что киевских Главк в настоящий момент задействует из резерва силы спецподразделения «Беркут» для того, чтобы они смогли предотвратить тяжкие последствия нападения. К сожалению, «Беркут» смог пробиться к зданию уже после того, как там погибли люди, так как им по пути оказывалось колоссальное противостояние со стороны этих радикалов.
И вот фактически началось уличное противостояние. Были попытки пресечь это со стороны правоохранителей и задержать наиболее агрессивных радикалов, но это было очень сложно, потому что они начали применять не только коктейли и камни, но завладели грузовой техникой и ею начали таранить сотрудников правоохранительных органов. В ходе этого уличного противостояния прозвучали первые выстрелы и были нанесены огнестрельные ранения сотрудникам органов. появились первые жертвы.
Я детально в справке изложил по дням, где и при каких обстоятельствах количество людей, которые получили телесные повреждения. Я хочу назвать некоторые цифры. За период Майдана погибло 23 сотрудника, их них 15 сотрудников МВД и 8 сотрудников Внутренних войск. В период проведения повреждения различной степени тяжести получили 932 сотрудника МВД и Внутренних войск, из них 250 сотрудников получили тяжкие телесные повреждения. Огнестрельные ранения получили 158 сотрудников. Вот это я тоже, с Вашего позволения, передам Владимиру Николаевичу.
Олейник: Скажите, а по той информации, которую Вы получали, кто все-таки расстреливал и мирных людей, и работников правоохранительных органов?
Захарченко: На момент, когда происходили расстрелы, такой конкретной информации ко мне не поступало. Она не поступала по двум причинам: во-первых, эти лица действовали тайно и скрытно, и расстрелы проводились, чтобы возбудить толпу и повысить агрессивность. И расстреливали как сотрудников МВД, так и людей, которые принимали участие в демонстрациях. Но обмен информацией и установление личностей и установление мест откуда производил стрельба было нашей обязанностью, наряду с СБУ мы предпринимали все меры для того чтобы установить огневые точки. А это подразделения из Главного управления по борьбе с организованной преступностью, спецподразделение «Сокол», это спецподразделение «Беркут» по задержанию особо опасных вооруженных преступников и подразделение Внутренних войск. Они были нацелены на выявление и задержание лиц, и при необходимости обезвреживание лиц, которые применяли оружие. Но установить таких лиц на тот момент им не удалось по той причине, что вся территория, откуда велся прицельный огонь, контролировалась силами майдана.
Олейник: то есть, помещения, которые…
Захарченко: Да, это помещения, которые находились под контролем сил майдана — это помещение Консерватории, помещение гостиницы Украины, это помещения, находящиеся в том квартале. Вот сегодня есть дополнительная информация, которая нам сегодня доступна и мы ее анализируем, проводим собственное расследование всех фактов. И сегодня у нас есть больше информации, но Вы спросили меня — на тот момент, и я вам даю четкий ответ — на тот момент мы знали, что это здание находится у них под контролем, это была информация открытая. Были открытые призывы со сцены майдана, первые призывы прозвучали из уст Луценко о том, что беремся за оружие. Следующие призывы прозвучали от Яценюка, который озвучил тогда небезызвестную фразу «Куля в лоб, то куля в лоб». И он призывал браться за оружие и идти наступать. Небезызвестные заявления Парасюка, который так же призывал к открытому вооруженному противостоянию против сотрудников милиции.
Я также хочу засвидетельствовать, что на майдан была организована логистика доставки продуктов питания, материалов для баррикад — это шины, фейерверки, при помощи которых с близкого расстояния расстреливали правоохранителей, это горюче- смазочные материалы из которых изготавливались коктейли Молотова и так далее. Все эти средства в основном концентрировались в здании Дома Профсоюзов и по нашей оперативной информации, там просто тоннами исчислялось количество огнеопасных веществ. Так же там находилось большое количество огнестрельного оружия. В ходе встреч, которые много проводились с иностранными дипломатами, (а они периодически выходили с инициативой таких встреч), я их информировал о том, что по нашей информации очень большое количество оружия находится на майдане и что нужно срочно принимать меры по разоружению майдана, так как это оружие рано или поздно «заговорит». Депутаты, которые были фактически щитом майдана, беспрепятственно без досмотра в соответствии с законодательством Украины имели право проходить через кордоны МВД. Происходили конфликты, когда правоохранители пытались досмотреть транспорт, на котором они ехали, либо завозили, например, машину с дровами. В этих дровах можно было спрятать, что угодно, даже пушку маленькую можно было замаскировать за этими дровами.
Судья: Зачем дрова?
Захарченко: Дрова для того чтобы костры палить, еду готовить на майдане. И вот они их везли, а сотрудники органов пытались остановить и досмотреть этот автомобиль, но народный депутат Ярема физически начал воздействовать на сотрудника государственной автомобильной инспекции, ударил в лицо и беспрепятственно завез на майдан всё-таки этот автомобиль.
Олейник: Скажите для суда, какую должность он занимал до этого?
Захарченко: Ярема до событий на майдане, до того как его избрали народным депутатом, был руководителем киевской милиции, в то время когда Луценко был министром МВД. Эти люди понимали, что они делали, все их действия были умышленными, они глубоко понимали законодательство, предусматривали провокационные действия, исходя из глубокого знания и понимания не только законодательства, но и психологии сотрудников органов внутренних дел. Хочу привести один из примеров – это нападение на конвой, в котором принимал участие Луценко. Конвой вез так называемых «васильковских террористов» в суд для рассмотрения. Так, будущий народный депутат Мосийчук, в том числе, перевозился конвоем. Они организовали открытое нападение на конвой и около 20 сотрудников органов получили телесные повреждения различной степени. Зная и понимая, что конвой имеет право применить оружие — этого они не могли не знать — тем не менее, они пошли на эту открытую провокацию для того чтобы побудить к более активным действиям правоохранителей. И это было нужно для того, чтобы массово вывести людей на улицу. Вот эти вбросы и провокации происходили всегда.
Олейник: Какую должность на сегодняшний день занимает Луценко?
Захарченко: Луценко на сегодняшний день занимает должность генерального прокурора Украины. Владимир Николаевич, я хочу уточнить, что после этой провокации Луценко был задержан и освидетельствован, и он, и те люди, которые были с ним и совершали эти противоправные действия, были освидетельствованы в медицинском учреждении на предмет получения телесных повреждений и на нахождение алкоголя в крови. И было установлено, что все они были в состоянии алкогольного опьянения на тот момент, когда утроили провокацию против конвоя.
Олейник: Последние два вопроса. Скажите, пожалуйста, на самом Майдане были и правонарушения, и убийства. Могли ли работники правоохранительных органов проводить там следственные действия? То есть, эта территория была открытой или была закрытой для посещения работников прокуратуры, милиции для выполнения своих должностных функций? Там действовала на то время законы Украины и Конституция Украины?
Захарченко: Ваша честь, я готов по этому вопросу пояснить следующее. На Майдане после того как были в довольно короткие сроки организованы так называемые «сотни майдана», так называемые «отряды самообороны майдана», когда они привлекли туда боевиков, радикалов, экстремистов, лиц, прошедших через военные конфликты, после этого они установили четкие правила и порядки передвижения по майдану. Никто без проверки и контроля этих людей через баррикады проникнуть не мог туда. Баррикады были установлены по всему периметру Майдана. На всех баррикадах стояли радикалы и все люди, которые заходили туда, тщательно проверялись и только после этого допускались на территорию Майдана. Сотрудники правоохранительных органов не имели возможности обеспечить ни правопорядок внутри майдана, ни обеспечить оказание помощи, в том числе и тем лицам, которых задерживали, пытали и применяли в отношении них меры физического, психологического и иного воздействия. Сотрудники милиции не могли этого сделать.
Один из ярких примеров, Ваша честь, был факт, когда в Доме Профсоюзов прогремел взрыв. Причем, я давал пояснения и говорил, что мы информировал иностранных представителей о том, что в Доме профсоюзов находится большое количество взрывчатых и горюче-смазочных веществ, а так же оружия. Информировал я лично об этом Пайетта, посла США в Украине. Почему именно его? Потому что у него было сильнейшее воздействие на лидеров оппозиции. Они фактически ежедневно к нему ходили и после того, как Пайетт к ним обращался с какими либо требованиями, это выполнялось на майдане. Мы об этом достоверно знаем. Поэтому Пайетта я и информировал о том, что на Майдане находится большое количество оружия. Он пообещал провести некую инспекцию на Майдане и разобраться, есть ли там оружие. Я попросил его включить в эту инспекцию сотрудников органов внутренних дел, потому что мы зайти туда не можем, не имеем такой возможности. Устно он пообещал, но по факту этого сделано не было, то есть людей наших они не включили в эту инспекцию. Однако информационно они заявили, что никакого оружия на майдане нет. После этого через несколько дней в Доме Профсоюзов прогремел взрыв, и молодому человеку, не достигшему 18 лет, оторвало кисть руки, а второй человек получил ожоги высокой степени лица и глаз. И даже по этому факту милиция не смогла зайти на Майдан и провести комплекс оперативно-следственных действий для того чтобы разобраться в произошедшем событии.
Олейник: Последний вопрос. Скажите, лично Вам, членам вашей семьи, Вашим подчиненным были ли угрозы, каковы масштабы этих угроз и насколько они были реальны с точки зрения угрозы жизни?
Захарченко: Я хочу засвидетельствовать следующее. Угрозы проходили не только мне и членам моей семьи, но и в адрес моих подчиненных. Я в самом начале свидетельствовал тот факт, что сотрудников правоохранительных органов фотографировали. Эти фотографии пересылались по месту их жительства в те области, города и села, откуда родом были люди из личного состава. И угрозы шли, как им непосредственно, так и их детям, даже в школах и детских садиках, а так же в адрес их родственников жен и матерей. Эти угрозы носили системных характер, шли по всей Украине, и особенно в Западных регионах — Тернопольской, Ивано-Франковской и Львовской области.
Мы получали, ведя в рамках дел оперативного учета, проводя оперативно следственные действия по документированию преступных действий лиц, участвовавших в массовых беспорядках в Киеве, мы проводили ряд оперативно технических мероприятий и получали информацию, что участники этих акций высказывали прямые угрозы, направленные на жизнь и здоровье руководителей государства. В частности, президента Украины Януковича Виктора Федоровича. У меня очень хорошо запечатлелось в памяти угроза генеральному прокурору Виктору Павловичу Пшонке. Эта угроза заключалась в следующем — группа людей между собой по телефону разрабатывала план по поджогу его дома вместе с ним и всеми членами его семьи. Кроме этого, эти группы организованно выезжали непосредственно в места проживания. Так они выезжали в место проживания президента Украины в Межигорье, в место проживания Генерального прокурора, в место проживания в арендованном доме, где проживала моя семья. Они приезжали с открытыми явными угрозами, с рисунками, с фотографиями, с лозунгами и осуществляли попытки ворваться в домостроение, где вышеназванные люди проживали.
Олейник: У меня больше вопросов нет.
Судья: Вопрос Суда к Вам. Скажите, пожалуйста, Вы, как представитель исполнительной власти, можете квалифицировать произошедшие события и сказать нам, следует ли из Вашего выступления, что исполнительная власть была фактически парализована. Могли ли Вы и Ваши подчиненные исполнять свои обязанности в полной мере в указанный период времени?
Захарченко: Правоохранительная система не была парализована, она, скорее всего, была в какой то степени деморализована. Потому что часть людей внутри системы – а эта система очень большая, не зря мы сегодня вспомнили того же Луценко, также как и можно вспомнить Турчинова, Наливайченко – это те люди которые руководили СБУ и МВД со времен событий так называемой «померанчевой революции». Более пяти лет они руководили этой системой и соответственно могли назначать людей, разных уровней руководителей, начиная от областных, заканчивая горотделами, райотделами и так далее. В целом, к сожалению, государственная исполнительная служба, в какой-то степени на момент, когда президентом Украины был назначен Виктор Федорович, была ослаблена. Мы предпринимали большие шаги для того чтобы ее укрепить, чтобы государство в полной мере могло выполнять функции государства прежде всего. Но было не достаточное финансирование, был большой некомплект личного состава. Мы проводили большую работу с кадрами, нам удалось стабилизировать в большой степени. Я приведу, как пример — у нас в 2012 году происходило два важных мероприятия – выборы в ВР и проведение Еврочемпионата- 2012. Эти два мероприятия прошли на очень высоком организационном уровне, и нам удалось избежать каких либо чрезвычайных ситуаций в государстве. Выборы были признаны всем миром. Еврочемпионат, в отличие от Польши, где происходили массовые столкновения, на Украине прошел без единого, что называется, сучка и задоринки. Поэтому я еще раз скажу, что нас пытались расшатать, когда начали массово захватывать здания.
Я хотел также одну из справок о захваченных зданиях городских администраций, областных администраций, горотделов внутренних дел, службы безопасности – у меня подготовлена справка по датам, когда эти захваты происходили, и я бы Владимиру Николаевичу, с Вашего разрешения, также передал.
Безусловно, такое положение на Украине не могло не повлиять на эффективность работы правоохранительной системы. Но, на мой взгляд, основой был политический кризис в государстве, который надо было решать политическими мерами и такие попытки предпринимались неоднократно до последнего дня, до вывода и подписания известных протоколов, подписанных 21 февраля между оппозиционерами и президентом в присутствии иностранных представителей дипломатических ведомств. Подписание данного документа говорило о том, что власть хотела решить вопрос мирным политическим путем. Мы вывели войска из правительственного квартала, Внутренние войска я имею в виду, а других войск не применялось, и решение на применение армии и введение чрезвычайного положения президентом Украины не были приняты. Когда мы вывели Внутренние войска, подразделения Беркут, подразделения патрульно-постовой службы, всех правоохранителей вывели из правительственного квартала, спустя небольшой промежуток времени эти административные здания – здание исполнительной власти, здания законодательной власти, Администрация президента — были захвачены. Я фактически находился с президентом, начиная с 22 числа вместе до выезда его на территорию РФ. И все действия, которые были приняты в Верховной Раде, я считаю их нелегитимными. Они не носили той необходимой юридической силы для того чтобы в полной мере вступить в силу. Потому что, во-первых, процедура отстранения президента Януковича не происходила в соответствии с Конституцией Украины. Все четыре способа отстранения президента от власти не были использованы – он был жив и здоров, ему все позволяло исполнять обязанности, он не прошел процедуру импичмента – и поэтому все, что было в последствии принято решением ВР, носило антиконституционный характер.
Кроме того, на действующего президента был совершен ряд попыток покушений в то время, когда еще не были даже приняты решения Верховной Рады о его отстранении. Кроме этого, была попытка заставить президента выполнять определенные действия. Например, он перелетал на вертолете в Харьков, и его принуждали вернуться, и прозвучала реальная угроза применения военного истребителя. Причем это произошло непосредственно после этих событий, лично президент мне об этом говорил, что пограничная служба пыталась его задержать 22 февраля 2014 года. Но после короткого разговора это задержание не состоялось. Когда же все эти решения принимались, я свидетель того, что президент находился на Украине, я, как министр Внутренних дел, докладывал ему обо всех событиях, несмотря на то, что меня 21 числа после 18 часов освободили от должности министра Внутренних дел. Что, я считаю, также было противозаконно сделано.
Судья: И в завершение последний вопрос. Скажите, события, которые получили свою кульминацию в феврале 2014 года – это самый главный вопрос нашего рассмотрения, — Ваше мнение, как вы полагаете, является ли государственным переворотом все произошедшее?
Захарченко: Я однозначно данное событие расцениваю, как государственный переворот.
Судья. Спасибо. Вопросов больше нет?
Олейник: Нет, Ваша честь.
Судья: Вам спасибо за объяснения. Так, давайте на 10 минут прервемся. Прошу всех встать.